Незнакомец ответил:
– Нет, ты все правильно поняла и увидела, а руку я нарастил.
Он стоял в двух с половиной метрах под ней, тихо говорил на чистом русском, теперь держался обеими руками за камни. Голова и то, что называлось лицом, с щелью рта, смотрела на нее, откинувшись назад для удобства обзора, иначе он бы не видел ее лица. Она стояла выше и наклон скалы мешал. Она увидела его лицо или что это было? Маску?
Ей опять почудилось или это было правдой, шею он тоже нарастил, чтобы без помех взглянуть сейчас на нее. Маша молчала. Отвела с большим трудом взгляд от маски и посмотрела вниз. В темноту и тишину. Темнота внизу пугала меньше.
– Я пугаю тебя своим внешним видом, ну что ж, это моя внешность и можно конечно попробовать угадать, какая личина понравится тебе?
Маша как очнулась. Эти слова заставили ее перевести на него снова взгляд.
«И зачем я это делаю?!»
Незнакомец улыбнулся, лицо поплыло влево и вниз, как густой гель. Во всяком случае Маше так показалось, щель рта наоборот потянулась вширь.
– Ты светленькая, – проговорил, – ну вот смотри…
Маша и так смотрела не отрываясь, завораживающая картина разворачивалась у нее перед глазами. Или это был обман зрения?
Увидела, как маска лица незнакомца поплыла теперь в обе противоположные стороны, к ушам, которых и не было никогда там. Момент, и вот на нее осмысленно посмотрел голубоглазый блондин лет 35—40, со скулами, немного выдающимися вперед, тонкими губами ниточкой и стриженным ежиком волос на макушке. Маша перевела взгляд на тело, заметила, как шерстяное одеяло, наброшенное ему на плечи, тоже поплыло в стороны и вот уже он был одет в куртку, также разорванную на правом боку, как у Маши и черную по цвету.
Глаза девочки отразили такой ужас, а незнакомец снова улыбнулся, но так ласково, что у любого свело бы скулы от такого нежного оскала. Обладатель же ласкового взгляда направил свой новый взор на Машу.
Маша только гулко сглотнула подступивший комок в горле.
– Мне нравятся брюнеты, зря старался, урод. – отвернулась к стене и рванула вверх. Поставила свободную правую ногу чуть выше еще на пару сантиметров, подтянулась на руках до карниза.
И где взялись силы в измученном теле!?
Потом с усилием перекинула уже левую ногу через каменный карниз, нога ушла вниз и уперлась в новую каменную расщелину по ту сторону скалы, это помогло ей опереться, и кряхтя, как старая бабка, и стеная откровенно в голос, она перевалилась за последний выступ скалы и откинулась на спину.
«Стресс и ужас в плюсе – творят чудеса! Вот и девиз родился) Боже! Где ты?! Где я?!»
Подтянула обе ноги к животу, распрямила опять и наконец расслабила перенапряженные мышцы рук, просто раскинув их в стороны. Дыхание с шумом и свистом вырывалось из груди. Начался новый приступ кашля. Вверху взгляд ее нашел близкий потолок. Откуда он тут взялся? А чем должна закончиться отвесная стена, как не потолком, Маша подумала, наверное, небом?!
Если стена закончилась потолком, то куда она вылезла? Маша тупо разглядывала камень в каком-то полуметре от лица.
– Куда, ненормальная, туда дальше не суйся!
Незнакомец явно старался не отстать и был уже совсем близко, и Маше ничего не оставалось делать, как оттолкнуться и покатиться по направлению вниз по другую сторону каменной гряды. Там была темная, узкая щель, под наклоном, уходящая куда-то вниз.
Первые два или три метра она сползала, как вдруг ее что-то толкнуло в спину. Как сжатый воздух. Маша прижала ноги к лицу, обняла их руками в попытке сгруппироваться и замедлить сползание. Но вместо этого ее начало кувыркать неведомой силой сжатого воздуха или газа, толкало все сильнее и сильнее.
Скорость нарастала с каждым оборотом тела, нарастал странный звук, как будто двигатель самолета набирает обороты перед самым отрывом от земли. Уши заложило. Маше уже некогда было думать ни головой, ни эмоциями владеть, она сильнее прижала, как могла, коленки к животу, руками обхватила многострадальную, не меньше, чем нога, голову, и просто кувыркалась, местами кубарем и через голову. Ей под бока попадались внушительные предметы, камни, наверное, или бугры грунта, она не могла понять, только вскрикивала и кувыркалась дальше. Мыслей не было никаких, последний попавшийся ей при скатывании с горы валун больно ударил в район печени и от тупой боли девочка потеряла сознание.
Последнее, то она помнила – это гул, который все нарастал до невозможности терпеть его в ушах.
Маша в последний миг подумала, что может все еще и обойдется, оставалась надежда, что ей наконец повезет выбраться, но сознание подло сдалось первым и отключилось.
4 глава
Бойся своих желаний. Они имеют свойство сбываться.
Очнулась Маша от желания пить. Огляделась сначала лежа в том положении, в котором поняла, что уже пришла в себя. Паршивое ощущение, что нет живого и целого места и все тело болит. Особенно болела голова и в горле все присохло, даже язык присох к небу и ворочался еле-еле. Язык еще и распух. Маше показалось, что во рту нет места для языка. Сглотнуть не получалось.
– Пить, пить хочу, – хрипела Маша. Открыла глаза, повернула тяжелую голову. Рядом никого не было. Вообще никого. Только камни.
Но был свет, были странные белые стены. У одной из них Маша и лежала. Стен было точно больше, чем четыре, она попыталась посчитать – не вышло.
«Значит стукнулась и головой!»
Маша сначала села, потом убрала с глаз копну спутанных волос и разглядела, что светятся белые стены. Потрогала стену, что рядом. Пальцы слушались, руки двигались. Удалось подтянуть и ноги. Только в глазах все троилось и плыло.
«Где я? Разговаривать, говорить с самой собой, иначе все, потеряю сознание и умру тут».
Маша попыталась встать, руками продолжала держаться за светящуюся стену, потом обратила внимание, что и руки, которые прислоняла к стене светятся и одежда, вся рваная и пыльная, заскорузлая куртка, рваные брюки и сапоги – все светиться тем же тусклым, мерцающим сиянием, что и стена.
«Где я? Что за бред со мной происходит? Меня же искать должны, а я в каких-то катакомбах пропадаю без воды и солнечного света. Свет, что излучают тут стены и теперь и моя одежда, и кожа – не в счет! Я подумаю об этом позже, а сейчас нужно идти к обычному уличному свету!»
Огляделась. Был точно проход, там впереди, и стен было точно больше, чем две. Но Маша посмотрела почему-то вверх. Увиденное ее не обрадовало. Прямо над тем местом, где она очнулась была странная дыра: бесшумно, по спирали она утягивалась к своему центру. Как воронка в стакане с водой, когда быстро мешаешь ложкой. Увиденное не имело объяснения. Маша тяжело опустила голову, потому что снова закружилась. Сглотнула с трудом раз, два. Язык отлип. Появилась слюна во рту.
«Нужно уходить»
Маша двинулась вперед, держась руками за светящуюся стену. Шла вся согнувшись, спина не распрямлялась. Как сгорбленная старушка. А еще болел живот и ребра – да все тело болело! Она, как избитая, чувствовала боль в каждой клеточке тела. Шаги были маленькие, и идти было все равно куда и в какую сторону, Маша же все еще не знала, куда она попала, раз за разом возвращаясь мыслями к той первой двери в овраге. И зачем она в нее вошла?! Дура.
Здесь дверей не было, был узкий проход и странный свет от белых стен
«Я умерла! Осталось только это прочувствовать. Прочувствовала. Убедиться осталось…»
Через какое-то время она выбралась к узкому проходу в стене, там был проход, вверху виднелся кусок синего неба.
«Так, вышла… а куда?»
Проход был настолько узким, что не будь ей 14 лет, и 42 кг веса, она бы не протиснулась бы наружу! Еле пролезла. Пока протискивалась, застревала плечами, грудью, попой. Ну что в ней такого большого? Нет ничего. Одни кости. Вот они и застревали. Вот никогда не знала, что у нее есть попа! Но узкая щель, а не проход, говорила красноречиво, что да! Есть попа и она застревает. Уже почти все тело прошло. А эта выдающаяся у некоторых часть организма не проходит. Никак.
Промучившись и сняв куртку, кое-как втиснувшись боком, начала проталкивать бедра. Кое-как вылезла с другой стороны узкого лаза. Оглянулась в последний раз посмотрела на оставшиеся позади светящиеся стены. Протянула руку в лаз и забрала куртку.
Проход в скале вывел ее на каменистую насыпь склона. В лицо ударил горячий, теплый, явно южный воздух прогретого за длинный летний день склона. Обернувшись Маша увидела и само здешнее солнце, розовое, большое солнце, странного вида и странного цвета.
Смотреть на солнце долго она не смогла, перевела вновь заслезившиеся глаза вниз по склону и увидела лес, множество красивых зеленых лиан, высокие раскидистые деревья и высокую же траву, доходящую могучим деревьям до нижних веток. Все этими лианами было оплетено, стволы, кроны, все, как на нашем Юге.
